Жатва.Уборка проса.Фото: 1910 год
Информационная справка: Земледелие у киргизов было главным образом поливное, с искусно разработанными приемами орошения, приспособленными к высокогорным условиям. Оросительные каналы (арык, вствн) устраивали нередко на большой высоте, в скалистом грунте с каменным ложем. Для переброски воды через овраги сооружали акведуки (ноо) из выдолбленных стволов ели, установленных на высоких подпорках. Местами киргизы восстанавливали и древнюю, давно заброшенную ирригационную сеть. Применялось исключительно самотечное орошение. Система орошения позволяла кочевникам после посева откочевывать на пастбища и возвращаться к уборке урожая. Для проведения поливов в этот промежуток времени приезжали лишь отдельные члены семей скотоводов.
Кое-где поливное земледелие сочеталось с богарным, зависящим от атмосферных осадков. Но более широко богарные посевы распространились позднее, что было связано с использованием опыта окружающего-русского населения.
Основным орудием для обработки почвы был буурсун (ср. тадж. «сипор»), аналогичный украинскому однозубому ралу и не отличавшийся по типу от подобных орудий у большинства народов Средней Азии. Обычно на его заостренный конец надевали чугунный наконечник (тиш). Древность этого орудия подтверждается тем, что во время раскопок буддийского храма в Чуйской долине в 1953 г. было найдено точно такое же орудие, сделанное из арчи, которое датируется VIII в. н. э. Из-за несовершенства этого орудия приходилось проводить перекрестную вспашку поля. Тип пахотного орудия у киргизов и связанная с ним терминология указывают на общие черты в технике земледелия киргизов и оседлого населения Средней Азии и Восточного Туркестана. Накануне Октябрьской революции деревянный буурсун еще продолжал господствовать в сельскохозяйственной технике у киргизов. Но под. влиянием русских крестьян начали получать распространение и русские железные плуги. В 1913 г. в Пишпекском уезде насчитывалось уже 3538 плугов, в то же время буурсунов было 13 217.
Историческая справка: Уборка проса падает главным образом на середину августа, снимается обыкновенно косой; серпом убирают только высоко- и толстостебельные сорта; снопы вяжутся и укладываются в крестце. К молотьбе по возможности прибегают вскоре после жатвы. П., посеянное после бахчи, дает в среднем 14—18 четвертей, урожай его в хорошие годы поднимается до 25 четвертей и опускается реже других хлебов до 2—3 четвертей. В среднем нужно считать около 50—60 пудов на десятину; в Западной Европе нередко получается двойное количество. В некоторых странах П. скашивают в цвету на сено, которое считается хорошим кормом для лошадей; у нас его заменяет могар (см. Кормовые травы). К сказанному о могаре (Panicum germanicum) следует добавить, что из семян этого злака в небольшом количестве готовится крупа, которую на юго-западе России считают мало уступающей пшенной. Семена могара также перемалываются в дерть, которая идет на корм рабочим лошадям и скоту, первым на две дачи по 6 фунтов, вторым по 3 фунта, и по своей питательности не уступает хорошему овсу. В Туркестане могар стоит наряду с П., которое из местных колосовых растений имеет наибольшее значение. Семена могара толкутся в деревянной ступе и идут на приготовление различных неприхотливых киргизских кушаний. Ср. Р. Михеев, «Могар и его возделывание» («Сельское хоз. и лесоводство», май, 1897); А. Шахназаров, «Очерк сельского хозяйства Туркестанского края» (ib., 1898 г., № 2).