История 1871 г.: Переселение уйгур и дунган в Семиречье

О временной оккупации Кульджинского края, о левадийском договоре, о чуть не начавшейся русско-китайской войне, о передаче края Китаю, о великом переселении уйгур и дунган в Семиречье.

Ровно 140 лет назад, летом 1871 года, в Семиречье было неспокойно. По дорогам мчались нарочные конные гонцы. Солдаты и казаки чистили амуницию, откармливали лошадей, проверяли готовность ружей и орудий. Все жители с тревогой поглядывали на восток – в сторону Кашгарии. В воздухе пахло порохом и кровью. Приближалась война.

Восточный Туркестан (он же Кашгария, ныне Синьцзян) во все времена был взрывоопасной точкой Азии, как Балканский полуостров в Европе. Китай постоянно пытался завоевать этот регион, и периодически это случалось. Но проходило энное количество лет, и одна из многочисленных народностей Кашгарии поднимала восстание и изгоняла пришельцев. Все эти события сопровождались кровавой резней и массовыми убийствами. После победы повстанцы моментально рассоривались, не поделив власть, и начинали истреблять друг друга. Кроме того, не было единства и внутри каждой нации. Племенные вожди и султаны люто бились за власть. Борьба заканчивалась победой самого жестокого и умного предводителя, который, захватив власть в регионе, неизменно обращал свой взор на Казахстан. Именно из-за постоянных джунгарских нашествий с территории Кашгарии казахские ханы и присоединились к России.

В начале шестидесятых годов XIX века вспыхнуло очередное восстание дунган. Вслед за ними поднялись и другие мусульманские народы, возмущение охватило весь Восточный Туркестан. Китайские войска частью бежали, частью были истреблены. Владычество Поднебесной пало, а илийский губернатор Цзянь Цзюнь со всеми вельможами покончил жизнь самоубийством в 1866 году. Образовалось несколько независимых владений, которые вскоре вступили в междоусобные распри. В итоге в большей части территории Кашгарии власть захватил эмир Магомет Якуб-бек по прозвищу Бакдаулет, что значит "Счастливчик": жизнь его напоминала приключенческий роман. А в Илийской области с центром в Кульдже образовался Таранчинский султанат во главе с Абиль-оглы ханом.

Законов на территории этих новоявленных государств не существовало – кто сильнее, тот и прав. Процветали грабежи и барымта. Затем взоры разбойников обратились на казахские степи, где благодаря спокойствию народ жил в достатке. Лихие ватаги грабили в основном мирные казахские аулы и деревни русских переселенцев, иногда нападали на караваны. Казачьи пикеты и заставы не могли сдержать участившиеся набеги. Военный губернатор Герасим Колпаковский неоднократно обращался к султану Абиль-оглы с требованием пресечь набеги и призвать подвластные ему племена к порядку. Но тот бессилен был что-то предпринять, да и особо не хотел – определенная мзда с награбленного шла ему в казну. К маю 1871 года отношения обострились до крайности.

Генерал-губернатор Туркестана Кауфман предписал Колпаковскому примерно наказать таранчей, но потом поход в Кульджу отложили до осени 1871 года. Однако ситуация на границе с Кульджинским султанатом складывалась таким образом, что откладывать экспедицию стало невозможно. В конце апреля тысяча семей казахов старшего жуза во главе со старшиной Тазабеком Бусурмановым бежали из Верненского уезда в Илийский край, разграбив по пути аулы других родов и угнав большое количество скота. Пытавшийся воспрепятствовать их откочевке казачий конвой под командованием есаула Герасимова был смят беглецами. А так как старшина Тазабек имел чин прапорщика российской службы, этот поступок расценивался как измена. Колпаковский обратился в письменной форме к султану Абиль-оглы с требованием выдворить беглецов обратно. Казаки, доставившие это письмо в приграничное уйгурское селение Мазар, подверглись всевозможным оскорблениям и даже насилию. Султан Абиль-оглы не только не ответил на обращение Колпаковского, но и приказал своим пограничным начальникам изгнать русские войска, если они действительно попытаются силой возвратить Тазабека и его людей.

За Бусурмановым в погоню был отправлен отряд подполковника Елинского в составе одной роты солдат и полторы сотни казаков при двух орудиях. 14 мая отряд на Кетменьском перевале был окружен и атакован трехтысячной группировкой уйгурских и казахских всадников. Сильным артиллерийским огнем нападавшие были отбиты и, понеся большие потери, ушли за перевал. Елинский, потеряв пять человек, тоже вернулся на свою территорию. Эти столкновения стали непосредственным поводом вооруженного конфликта между Россией и Кульджинским султанатом. Кроме того, из донесений лазутчиков стало известно, что кульджинский султан начал переговоры с правителем Кашгарии Якуб-беком, прося у того военной помощи. Поэтому Колпаковский принял решение действовать безотлагательно.

На Борохудзире спешно формируется основной отряд, а на Кетменьском перевале – вспомогательный общей численностью 1 750 бойцов. На рассвете 31 мая на перевале отряд подвергся нападению прибывших с правого берега реки Или больших сил таранчей. Общее число нападавших составляло около 3 000 человек. Командовали ими лучшие военачальники султана Абиль-оглы: Лашкор-бек, Комбер-ахун, Абдулла-гаит и Мерден-шанбеги. Кетменьское сражение было одним из самых жестоких и упорных на протяжении всей Илийской кампании 1871 года. В конце концов русские солдаты заставили уйгурское войско отступить.В июне Колпаковский начал главное наступление на Хоргос и далее на Кульджу. В поход вышли войска Семиреченского края и несколько отрядов казахской конницы. 16 июня за Хоргосом авангард был атакован неприятелем численностью свыше 4 000 человек под командованием Абдрахмана. Семиреченцы не только успешно отразили этот натиск, но и обратили противника в бегство. Они преследовали его на протяжении 14 верст, ворвавшись на плечах бегущих в Аккент. Бросая оружие и раненых, таранчинцы обратились в бегство.17 июня авангард семиреченского войска подошел к городу Чинчахоцзи, превращенному в настоящую крепость. В окружающих город садах была укрыта артиллерия таранчинцев. Именно ее огонь остановил наступление русских войск. Но 18 июня рано утром русская пехота стремительным броском захватила артиллерийские позиции и ворвалась в город. "При занятии войсками города, – отмечалось в донесениях командиров, – не было произведено никаких жестокостей и грабежей, обычных в подобных ситуациях. Только пробравшиеся за войсками в крепость волонтеры из китайских эмигрантов успели, пользуясь суматохой, сделать несколько грабежей, но были тотчас же удалены из города". Было захвачено несколько орудий, 40 крепостных ружей, сотни пик, луков, большие запасы пороха, свинца, военного снаряжения и продовольствия. Точных данных о потерях султанских войск обнаружить в документах не удалось. У русских был убит один казак, ранены 12 солдат и капитан Каульбарс.

Через день войска подошли к городу Суйдуну. Горожане решили покориться. "Таранчи обратились в бегство, жители же Суйдуна криками со стен, бросая оружие, заявили о своей добровольной покорности". Под султаном Абиль-оглы зашатался трон. Самые верные его приближенные начали перебегать на сторону русских, а воины разбегались. В начале июня в Кульдже началось восстание китайцев. Собрав остатки верных сарбазов, Абиль-оглы удалось подавить восстание, убив более двухсот китайцев во главе с послом Ван Тин Чжаном. Абиль-оглы пытался начать переговоры, надеясь выиграть время. С этой целью в лагерь Колпаковского явился влиятельный вельможа Мир Азизбай. Но Колпаковский, зная восточные хитрости, на переговоры не пошел. Когда русские войска продолжили движение на Кульджу, к Колпаковскому прибыло от султана новое посольство, в состав которого входили 13-летний сын Абиль-оглы, а также авторитетные в Кульдже лица. Посольство доставило связанного Тазабека Бусурманова и просило от имени султана Абиль-оглы остановить войска возле села Баяндай.

Как только русские войска подошли к этому селу, из Кульджи прибыл султан Абиль-оглы и, встав на колени, объявил, что отдается на волю русского правительства, прося пощады своему народу. Колпаковский от имени императора Александра II гарантировал султану личную безопасность, неприкосновенность принадлежащего ему имущества, а населению Кульджи – спокойствие и мир.22 июня 1871 года русские части вошли в Кульджу. Цинский чиновник Лю Цунь Хань писал: "Взяв город, никому не сделали вреда, даже травке, ни одному деревцу, курице или собаке". В качестве трофеев семиреченскому отряду досталось 57 медных орудий, 359 больших крепостных ружей, 13 фальконетов и много другого военного имущества. В день занятия Кульджи к Колпаковскому с изъявлением покорности явились представители всех кочевых племен – кентов, сибо, солонов, калмыков и таранчей. А вот казахи рода кызай Колпаковского демонстративно проигнорировали. Началось повсеместное разоружение населения Кульджи и формирование новой администрации. Всего лишь неделя потребовалась семиреченской армии для покорения и ликвидации Таранчинского султаната. Как объяснял это сам генерал Герасим Колпаковский,"без сомнения, результаты эти достигнуты превосходством и оружием наших войск и тем строгим уважением, которое оказывалось личности и имуществу населения".



Временная оккупация Кульджи – именно так называется во всех энциклопедиях десятилетнее пребывание русских войск в Илийском крае с 1871 по 1881 год. Российская империя не планировала надолго захватывать этот регион. Император Александр II наложил резолюцию на телеграмму, уведомляющую о занятии Кульджи: "Очень рад, лишь бы оно не завлекло нас еще далее". Он уверил Пекин, что Россия ни в каком случае не желает присоединить Кульджинский округ к составу империи и готова вернуть Илийский край Цинской империи.Но китайцы не торопились занимать Илийский край. Во-первых, у них было мало военных сил для того, чтобы справиться с повстанцами. А самое главное, они опасались правителя Кашгарии Магомета Якуб-бека. Эту стратегию хорошо выражает древняя китайская притча: "Пусть два тигра дерутся. Мудрая обезьяна будет молча взирать за схваткой с холма. Но когда тигры ослабеют, она спустится, и победа достанется ей". Илийский край был временно включен в состав Туркестанского генерал-губернаторства и подчинен военному губернатору Семиреченской области Герасиму Колпаковскому. В Верном была создана специальная Канцелярия по кульджинским делам, которую сначала возглавлял Аристов, а затем Пантусов. Бывшего правителя края – султана Абиля-оглы с почетом отправили на жительство в город Верный, где ему выделили поместье с землями и назначили огромную по тем временам пенсию – пять тысяч рублей в год. Ныне эти земли и поместье известны как Султан Курган – район компактного проживания уйгуров. На местном кладбище и похоронен бывший владыка Кульджи.

Тазабека Басурманова, из-за которого и разгорелась война, разжаловали и сослали на каторгу в Сибирь, где он безвестно сгинул. Разбойничьи шайки быстро ликвидировали. Якуб-бек, заключив союз с дунганами, направил несколько конных отрядов на перевалы. Но те, получив отпор, откатились назад. А вскоре этот союз не без помощи российских лазутчиков и вовсе развалился.Оккупация оккупации рознь. Присоединение к Российской империи большинство населения края восприняло спокойно и даже благожелательно. Конечно, некоторым горячим головам это не нравилось, но мирных обывателей, земледельцев и кочевников такое положение устраивало. До восстания на территории Илийского края площадью 1 400 квадратных верст проживало около 130 000 человек. Край был поделен на две области, разделенные рекой Или. Было введено местное самоуправление, как и в Семиречье – с выборами волостных старшин и аульных старост. Расходы на управление краем русская администрация возложила на уйгуров и казахов как более состоятельную часть населения. Сумма контрибуции в возмещение издержек военной экспедиции составила 53 000 рублей.Но самое главное, были отменены многочисленные налоги и поборы, больше напоминавшие грабежи. Мытари забирали все подчистую: деньги, скотину, зерно, имущество. Крепкий хозяин после такого налогообложения становился гол как сокол. А новая русская администрация ввела единый налог – по три рубля с семьи. Исключение было сделано для разоренных китайцев и калмыков, которые должны были вносить по одному рублю с семьи.

Для казахов Илийского края присутствие русских войск стало выгодным: нашелся богатый и надежный рынок сбыта продукции. Китайцы не употребляют в пищу баранину и молочные продукты, зато русские солдаты завсегда им рады. Излишки продукции уходили в Семиречье и Семипалатинск. Новая экономическая политика быстро дала положительные результаты. Доходы района и благосостояние его жителей с каждым годом возрастали. Так, в 1878 году они составляли 111 950 рублей, в 1879-м – 129 693 рублей, а в 1880-м – 146 118 рублей. Уделялось большое внимание развитию края: строили дороги, мосты, открывали фельдшерские пункты и школы, закладывали сады. Так, на месте бывшего султанского сада и зверинца в 1872 году был разбит казенный сад Айрам-бак. В Кульдже была открыта городская больница и специальная больница для лечения больных венерическими заболеваниями. Кроме того, гражданское население принимали на лечение в военный госпиталь. Бедняки лечились бесплатно. Впервые в истории края начато оспопрививание. До сих пор в Кульдже добрым словом поминают подполковника Рейнталя, много сделавшего для открытия школ и больниц. Новые власти запретили рабство и работорговлю, жестко пресекали воровство. В крае наступил мир и порядок, жизнь вошла в нормальное русло.Но в 1877 году правитель Кашгарии Якуб-бек был отравлен приближенными, в его войсках начался разброд, чем не преминули воспользоваться маньчжуры. Их войска истребляли жителей края, что вызвало протест туркестанского генерал-губернатора Кауфмана, опасавшегося, что в результате этого пострадает русская торговля в Западном Китае. Свыше четырех тысяч дунган, спасаясь от истребления, в жестокие январские морозы 1878 года бежали через горные проходы в Кульджинский край вместе со своим предводителем Биян-ху.

Россия должна была выполнить свое обещание и вернуть Китаю Кульджу. В сентябре 1879 года китайский посол Чун Хоу отправился в Ливадию, где Александр II отдыхал с княгиней Юрьевской. 20 сентября Чун Хоу и Гирс подписали так называемый Ливадийский договор, который предусматривал передачу России небольшого западного участка Илийской долины, а также долины реки Текес и Музартского прохода через Тянь-Шань. Город Кульджа возвращался Китаю. За расходы по управлению Илийским краем Китай должен был выплатить России 5 млн рублей. Кроме того, России были предоставлены большие торговые льготы. Ливадийский договор вызвал неодобрение в Китае. Пекин отказался его ратифицировать и приговорил Чун Хоу к смертной казни. Горячие головы во главе с генералом Цзо Цзун Таном призывали к войне с Россией. Под началом у Цзун Тана было 70 000 солдат, он предлагал собрать еще 200 000 человек и начать вторжение в Семиречье.

Передачей края китайцам были недовольны и в России, особенно армия и жители Семиречья. Военные разведчики (а по совместительству великие путешественники) Семенов-Тян-Шанский и Николай Пржевальский писали гневные рапорты в Петербург, призывая оставить Кульджу в составе Российской империи. Само население Илийского края с ужасом восприняло известие о возвращении маньчжурских войск. Несмотря на обещанную амнистию, люди ждали мести и расправы.Под давлением общественности царь приказал начать военные приготовления. Под командой генерала Колпаковского в Семиречье и Кульдже сосредоточилось пять отрядов общей численностью 7 664 человека пехоты, 3 689 кавалеристов с 46 орудиями, 4 мортирами и 8 ракетными станками. Кроме того, должны были подойти подкрепления из Ферганы и Семипалатинска. Войска концентрировались и на Дальнем Востоке, а к берегам Китая была направлена военная эскадра адмирала Лесовского. В Семиречье вновь запахло порохом.Но до боевых действий дело не дошло.

Военные приготовления в Семиречье отрезвили горячие головы в Пекине. Чун Хоу был прощен, а в Петербург был отправлен новый посланник Цзен Цзи Цзе. 24 февраля 1881 года в Петербурге между Россией и Китаем был подписан новый договор. Русские власти отказывались от земель в долине реки Текес и от Сузартского перевала. За Россией остался западный клочок Илийской долины – современные районы Джаркента и Хоргоса. Большая часть населения края поднялась с насиженных мест и отправилась вслед за русскими войсками. Напрасно китайские власти, не желая терять подданных, рассылали прокламации, суля прощение и различные льготы. Люди бросали дома, земли, могилы предков, имущество и уходили на запад – в сторону Хоргоса. По оценкам историков, край покинули 72 тысячи семей – 80 процентов населения. Уйгуры и дунгане ушли из Кульджинского края почти все без исключения.Вот от этих переселенцев и пошла уйгурская диаспора в Казахстане. А следующая волна эмиграции из Синьцзяна произошла в конце 40-х годов ХХ века. Но это уже совсем другая история.